- Валентин Сергеевич, вы живете здесь, на Маразлиевской улице, совсем рядом со стадионом ЧМП. Не отсюда ли страсть болельщика?

- Отчасти, конечно, и отсюда. Александровский парк, стадион - это все родные с детства места. Но, кроме того, это у нас семейное. Отец старался не пропустить ни одного матча. А сколько футболистов у него лечилось! На футбол ходили семьями - с женами и маленькими детьми, обсуждали на работе, в транспорте, на именинах. И хотя сам футбол в Одессе, надо признать, был тогда намного ниже уровнем, чем сейчас, но известность футболистов - я даже не знаю, с чем сравнить...

- Ну, скажем, нынешние артисты, звезды эстрады...

- Куда там! Это были народные любимцы, за ними бегали мальчишки, за их личной жизнью следил весь город. На матчах на Центральном стадионе люди сидели на лестницах, стояли наверху за последним рядом, лезли через заборы...

- Вот вы говорите о полных стадионах. А чем же все-таки отличался болельщик того времени от нынешнего?

- А я и не скажу, что он особенно отличался. Одесситы старшего поколения должны помнить такого болельщика Гроссмана. На одном собрании болельщиков была предложена довольно глупая вещь: людям говорили, что не надо на стадионе кричать. Что ответил Гроссман, я помню дословно: "Болельщик - это потому что у него болит, и он должен кричать! Как я могу не кричать, если до конца матча еще 81 минута, счет 1:0 в нашу пользу, а я знаю, что Котя уже больше не забьет!" Дело в том, что Котя, Константин Фурс, футболист от Бога, имел обыкновение больше одного гола в матче не забивать.

- Вы сказали, что дело было на собрании болельщиков. А что это такое?

- Такие собрания, встречи болельщиков со своей командой устраивались раньше достаточно часто и, надо сказать, к удовольствию обеих сторон. Гроссмана всегда приглашали в президиум, он всегда отказывался, а потом вдруг не выдерживал и просил слова...

- Расскажите, пожалуйста, о Гроссмане подробней.

- Это был одесский городской сумасшедший в самом лучшем, высоком смысле этого выражения. У него было свое постоянное место на 38-й трибуне и, конечно, вечно сорванный голос. Он кричал с трибуны, давая футболистам подробнейшие советы, как им следует играть, а слышали его только ближайшие соседи, да и то с трудом. Он хрипел и сипел из последних сил: "Кулагин! Вы же опытный игрок, почему вы играете мелкими пассировками?!" И при этом ему казалось, что только удивительное упрямство футболистов виной тому, что они не идут к победе, руководимые его наставлениями.

Кроме того, речь Гроссмана представляла собой как раз тот одесский колорит, за которым теперь так гоняются. У него был несомненный литературный талант, усиленный природным акцентом.

- Валентин Сергеевич, с каких лет вы помните одесский футбол?

- Ну, "мой" футбол - это, конечно же, послевоенные годы. Это и замечательный футболист Евгений Кудыменко - у него была потрясающая скорость. Причем быстрее всех он бегал везде и всюду, даже на коньках. А еще он был неплохим аккордеонистом и, когда закончил выступления в футболе, стал играть в ресторанных оркестрах.

Это Федор Спивак или, как его называли болельщики, - Манечка. В Одессе даже ходила шутка: "Слышали? Манечка написала книгу "30 лет в офсайте".

- Вспомните, пожалуйста, еще какие-то прозвища футболистов.

- Я, конечно, далеко не все помню. Альтеровича звали Тарзаном, Глушко - Картошкой. Защитника Владимира Елисеева - Феней и еще - Хирургом. Ну, эта кличка вполне объяснима: у него был любимый прием - как бы случайно ударить мимо мяча, после чего соперника с поля, как правило, уносили. И дело тут вовсе не в грубости Елисеева. Просто грубость в то время судьями почти не пресекалась и Владимир взял на себя неблагодарную функцию защиты наших нападающих и своего друга - нашего вратаря Георгия Городенко, нынешнего председателя Одесской федерации футбола. И когда кого-то из наших сбивали, Елисеев отвечал сопернику тем же. Его боялись. Я помню такой эпизод. Игра с киевским "Динамо", и судья засчитывает гол в ворота "Черноморца", забитый явно против правил. После этого нападающий киевлян Серебренников, зная особенности Елисеева, просто испугался: мяч был у Владимира, а нападающий от него убегал. Таким образом, по полю бежали трое: первым - убегающий от Елисеева форвард Серебренников, за ним с мячом - разъяренный защитник Елисеев и замыкал колонну со своим свистком судья. Насколько я знаю, позже Елисеев работал поваром в ресторане при гостинице "Черное море".

Юрия Заболотного называли Курицей, Валерия Лобановского - Балериной и даже Майей Плисецкой. И это соответствовало его стилю игры, его пластике.

- Да, а ведь сейчас многие даже не знают, что этот виднейший тренер играл в "Черноморце". Интересно, не называли ли в Большом театре Майю Плисецкую Лобановским?

- Скорее всего, нет. Большой театр все-таки не в Одессе, а в Москве... А вот кому еще из одесских игроков прозвище было дано очень метко, так это Дмитрию Подлесному. Его называли - Мотороллер. И он действительно бегал без остановки все 90 минут матча. Да и выглядел Подлесный, как мотороллер, такой маленький квадратный крепыш.

И тут надо вспомнить, конечно, Анатолия Двоенкова. Если поставить одного на другого двухтрех Подлесных, как раз получился бы Двоенков. Сейчас человека с такой комплекцией называют шкафом. Так вот, Двоенков действительно походил на самый настоящий шкаф.

- Валентин Сергеевич, а где проходили тренировки?

- Ну, во-первых, не всегда они проходили. Регулярные тренировки в современном понимании начались где-то со второй половины 50-х. До этого команда, бывало, собиралась только к матчу. Тренировались самые увлеченные футболисты. Кулагин, например, постоянно бил мячом об стенку в своей парадной. Замечательный наш форвард Шепель - он жил в гостинице при стадионе - так вот, Шепель тренировался на поле стадиона по ночам. В результате - рекорд: за один сезон он забил 38 голов! Его потом забрало себе киевское "Динамо"...

- О, эта вечная боль Одессы: всех лучших футболистов забирает Киев!.. Валентин Сергеевич, банальный вопрос, не можете ли вы назвать своего любимого одесского футболиста?

- Одного, конечно, нет. Хочется назвать многих. Мне очень нравился Метельский, игравший сначала правого, а потом - центрального защитника... скромный, молчаливый человек и при этом, наверное, лучший игрок. Потом он работал в Одессе таксистом.

Очень неординарным футболистом был Журавский. Помимо всего прочего, он был глухонемым. Не слышал ни своих товарищей, ни судью, а играл виртуозно. Можете себе представить, каким он был кумиром для глухонемых Одессы!

Конечно, нельзя не вспомнить Анатолия Колдакова. Это был интеллигентный футболист - редкость по тем временам, да и по нынешним тоже. А какой техничный! Потрясающе играл головой, даже жутковато было смотреть, как у него двигается шея. И еще умел подбросить себе мяч и после того метров 30-40 нести его на голове, груди и коленях, не сбавляя скорости. Соперники ничего не могли с ним сделать.

- Да, я такого никогда ни у кого не видел.

- Ну и, конечно, Котя - Константин Фурс. Хотя Константином его, по-моему, никто не называл. В Одессе говорили так: "Кто у нас может забить? - Котя, Котик и Фурс!" Это был любимец города - Котя Фурс. Уникальный игрок, самородок. Откуда, как, почему он все это умел, объяснить, наверное, невозможно. Он вырос и жил с братом и сестрой без родителей у дедушки и бабушки при летнем кинотеатре в начале Большой Арнаутской улицы. Играл он непревзойденно талантливо! И ни к чему в жизни, кроме футбола, не был приспособлен, такой взрослый ребенок. После футбола он сильно опустился. Какое-то время работал в артели со своими былыми почитателями. Они пытались его спасти, получали за него зарплату и по очереди делали для него покупки. Но долго так продолжаться не могло, и вскоре Котя совсем исчез из виду...

- Валентин Сергеевич, какой же для вас самый яркий, самый запоминающийся период одесского футбола?

- Ну, наверное, это все же сезон 1961 года. В Одессе одновременно играют две очень хорошие команды - "Черноморец" и СКА. Победитель чемпионата Украины может выйти в высшую лигу, а сам чемпионат разделен на две зоны. "Черноморец" и СКА играют в разных зонах и, каждый в своей, лидируют с большим отрывом от соперников. Одновременно совершаются два победных марша в высшую лигу. Между собой СКА и "Черноморец" пока не встречаются.

Ажиотаж, царивший в городе, я даже не знаю с чем сравнить. Весь город разделился на две враждующие партии: болельщиков "Черноморца" и болельщиков СКА. Причем, когда я говорю "весь город" - это не значит: болельщики всего города, это значит - ВЕСЬ город!

О чем говорить! Солисты оперного театра срывали голоса на футболе. А сколько было конфликтов в семьях, где болели по-разному!..

- Валентин Сергеевич, а у вас в семье?

- То же самое! Отец болел за СКА, я - за "Черноморец".

Каждый раз возникала проблема: как узнать счет в день игры на выезде? Все собирались у стадиона "Спартак". Там можно было услышать все возможные варианты, все куда-то звонили, что-то выясняли. Но первыми в итоге счет выездных матчей узнавали на междугородной телефонной станции и оттуда уже распространяли по городу.

- А чем же закончилось великое противостояние?

- Два первых места в двух зонах чемпионата Украины! И теперь "Черноморцу" и СКА предстояло сыграть два финальных матча между собой за право выхода в высшую лигу. Напряжение в Одессе росло. Первый матч - ничья 0:0. Можете себе представить, что творилось в городе! Оставалась одна игра. За билетами стояли всю ночь, а поскольку был уже конец октября - жгли костры. Сколько лет прошло, а я и теперь вспоминаю и волнуюсь...

- Прошло, кстати, 35 лет. Так что, недавно был юбилей.

- Да, 35 лет. Вы знаете, рассказать об этом матче я все равно не сумею. "Черноморец" выиграл 2:1. Встреча закончилась уже затемно и весь стадион жег газеты. Это было потрясающее зрелище: чемпионы Украины совершают круг почета на ярко освещенном газетными факелами стадионе!

После этого финала чемпионата Украины в Одессе сочинили песню на мотив украинской "Марички" специально об этом матче. Я помню, в ней было такое место:

А на тому боцi,

Де стоїть Попiчко,

Вася Москаленко

Стежку не знайде!

Василий Москаленко был тогда центральным нападающим СКА, а Алексей Попичко первый год стоял центральным защитником "Черноморца". Песня была весьма длинной. Интересно бы вспомнить ее целиком, может быть, разные люди по кусочку...

- Прекрасная мысль! Давайте попросим всех, кто помнит хоть один куплет, написать в журнал "Одесса".

Итак "Черноморец" выиграл тогда первенство Украины и вошел в высшую лигу...

- Нет. Тогда получилось, что из высшей лиги должна была вылететь одна из именитых команд, этого допустить было нельзя, спешно пересмотрели порядок и в итоге "Черноморец" пробился в высшую лигу только к 1965 году.

Уже потом, когда зашла речь о претензиях "Черноморца" на медали, директор стадиона ЧМП Федор Осипович Футерман говорил, что Одесса должна прежде всего думать о том, как не вылететь, потому что остальные вылететь не могут, остальные - это столица республики, столица нашей родины, город революционной славы и т.д., и т.д...

- Да уж, Валентин Сергеевич, не на самой веселой ноте заканчивается наш разговор. И все же - огромное спасибо!

- Я бы еще хотел сказать, что, разумеется, не все помню. И, кроме того, я пристрастен - я болел и болею именно за "Черноморец". Очень боюсь, что кого-то забыл, что-то перепутал. Поэтому, мне кажется, было бы интересно, если б своими воспоминаниями поделились и другие болельщики.

А одесскому футболу - только побед!